Путешествия воздействие на внутренний мир человека

                                                                            

ПУТЕШЕСТВИЯ:  ВОЗДЕЙСТВИЕ НА ВНУТРЕННИЙ МИР ЧЕЛОВЕКА

…Случайно на ноже карманном
Найди пылинку дальних стран,
    И мир опять предстанет странным,
Закутанным в цветной туман…
                       А.Блок

     «С детских лет путешествия были моей любимою мечтою», – писал А.С. Пушкин в своём «Путешествии в Арзрум во время похода 1829 года» (А.С. Пушкин. Полн. Собр. Соч. в 6 томах, т. 4, М. 1949, с. 434). Многие люди с юности мечтают о дальних странствиях, об открытии новых пространств. Можно сказать, что с первых шагов мы пускаемся в путешествие, постоянно расширяя границы своего мира – от колыбели по дому, потом по двору, потом по округе. И так, концентрическими кругами мы создаём себе свою вселенную. И у некоторых – наиболее активных, наиболее любознательных – возникает  потребность всё дальше отодвигать эти пространственные границы.
В России с незапамятных времён люди участвовали в военных походах, пускались в торговые, деловые, затем  «учёные» поездки, а также в паломничества. И, наконец, любознательные персоны отправлялись за познанием нового, за восхищением красотами, за отдохновением души.
     А уже к концу XVIII века путешествия стали очень популярны в среде русского дворянства и купечества. В странствия пустилась вся русская знать – от царской семьи до юношей с гувернерами. В то время уже стали   активно выезжать в Европу писатели, художники, музыканты, организовывались научные экспедиции за границу, а также для изучения Сибири, Дальнего Востока и других дальних мест. В свои путешествия вельможи и учёные обычно брали с собой художников, которые должны были запечатлевать самые необычные впечатления от новых мест.
     Всё начинается с мечты. Однако для многих влекущие мечты о путешествиях казались несбыточными, иногда даже фантастическими. Так, Пушкин всю жизнь грезил о дальних странствиях, но его не выпускали за границу. И когда он плыл с Северного Кавказа в Крым, он всматривался в морскую даль и писал с грустью:
          Я вижу берег отдалённый,
          Земли полуденной волшебные края;
          С волненьем и тоской туда стремлюся я.

     И всё-таки всегда были такие, кому удавалось осуществить свои мечты, превратить их в реальность. К числу таких счастливчиков отношусь и я –  мне удалось объездить  нашу страну от Прибалтики до Находки, а также  побывать во многих странах мира – на всех континентах, кроме Антарктиды. И потому здесь многие наблюдения вынесены из моего личного опыта дальних странствий.
     В те времена путешествовали в экипажах, передвигались степенно, могли спокойно наслаждаться сменой пейзажей и поселений. И потому особое значение придавалось движению в пути. Это очень эмоционально передал страстный    любитель «прокатиться по Европе» Н.В. Гоголь в своём знаменитом лирическом признании: «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!... Боже! Как ты хороша подчас, далёкая, далёкая дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала!» (Н.В. Гоголь. Избранные произведения. М.-Л., 1947,  с. 477).  Здесь выражена фанатичная надежда на целебные свойства дороги, на возможность излечения души движением в пространстве. В то время многими людьми  «овладело беспокойство, /Охота к перемене мест», по известному выражению Пушкина.
В данном случае мы будем говорить в основном о влиянии на человека познавательных путешествий и не будем затрагивать специализированные  научные экспедиции экстремальные поездки, пляжный отдых или лечение. Мы также не будем останавливаться на неудачных, не сложившихся по каким-либо причинам поездкам. Нас интересуют путешествия, которые имеют в качестве основной цели – познание новых мест.
     Замышляя такое путешествие, любознательный человек стремится воочию увидеть то, о чём он слышал, про что читал, что видел в телевизионных сюжетах или в документальных фильмах. Он хочет всё увидеть своими глазами!  Н.М. Карамзин приводит суждение  уважаемого им профессора и писателя  Карла Филиппа Морица: «Ничего нет приятнее, как путешествовать… Все идеи, которые мы получаем из книг, можно назвать мертвыми в сравнении с идеями очевидца».  (Н.М.Карамзин. «Письма русского путешественника». М., 1980, с. 82). Человек как бы актуализирует, облекает в осязаемую плоть имеющиеся в его духовном потенциале почти виртуальные образы.
Выезжая из своего дома, из своего города, человек уже настраивается на внутренние перемены. Принятие решения – уже шаг, который что-то пробуждает особое ощущение внутри личности. Учитель Пифагора философ Ферекид Сироский  советовал своему ученику: «Отправляйся путешествовать – только так ты утолишь жажду познания. Помни: путешествия и память суть два средства, возвышающие человека и открывающие ему врата мудрости»       (Волошинов А.В. Пифагор: союз истины, добра и красоты. –  М., Просвещение, 1993, с. 224)
     Каждый, кто собирается в дальнее странствие, как правило,  едет с определенной  психологической установкой на другое, едет с предвкушением особого рода впечатлений. И, конечно же, положительных эмоций.
          Ты улыбаешься кому,
          О путешественник весёлый,
          Тебе неведомые долы
          Благословляешь почему?
(Осип Мандельштам. Собрание произведений. М., 1992, с. 174)

     Такой естественный вопрос возник у Осипа Мандельштама, предпринявшего романтическое путешествие в Армению. Много вариантов ответов можно на него найти, и все они  субъективны и загадочны, потому что каждый ответит по-своему.
Люди чаще всего хотят уехать от привычной, надоевшей или утомившей обыденности, от рутины, от пошлой суеты, от перегрузок, от неприятностей. Чацкий бежал  от  «скуки» в места,  где  «повольнее», а «Евгений Онегин от «хандры» пустился в странствие в русскую глубинку. И интересно об этом сказал А. Панарин в своей статье «Н.В. Гоголь как зеркало русского странствия по дорогам истории»: «Но дорога — это бесприютность особого рода: обнадёживающая».  («Москва», 2003, № 6, с. 145)
     Каждый человек, который пускается в дальнюю дорогу, надеется либо на благостное успокоение с помощью необычности окружающей красоты, либо на психологическую «встряску», связанную с изменением обстановки. И каждый таит скрытую надежду, что свежий ветер пути свершит перенастраивание внутреннего состояния, приведёт к обновлению внутреннего мира.
Уже сама подготовка  к поездке, сами сборы что-то неуловимо меняют в состоянии человека, поскольку он уже озабочен тем, чтобы  получше экипироваться  для дальнего пути. Постепенно внутри создаётся атмосфера лёгкого волнения – недаром в XIX веке всякие выезды связывали с понятием «беспокойство».  И издавна люди путешествия романтизировали, потом возникли такие фигуры речи, как «ветер странствий», «Муза Дальних Странствий». Зачастую путешествия являлись в снах, в грёзах. Вот как это выглядит в стихотворных иллюзиях Николая Гумилёва:
           «Я пробрался в глубь неизвестных стран,
           Восемьдесят дней шёл мой караван;
           Цепи грозных гор, лес, а иногда
           Странные вдали чьи-то города…»
(Николай Гумилёв. Сarmina ab auctore select. СПб, 1994, с. 60)

     Человека влечёт в странствие стремление прервать монотонную линию жизни, удалиться от познанного уже в деталях образа жизни, – им овладевает жажда изведать неизведанное, его ведёт по дорогам новых пространств стремление испытать неиспытанное. Происходит своеобразный скачок в жизни – мы как бы взлетаем над всеми своими путами. И уже с самого начала пути  спонтанно и довольно быстро начинает изменяться самоощущение новообращённого путешественника: его душа с волнением готовится к  переменам – как внешним, так и внутренним. Он неосознанно настраивается на проникновение нового не только в образ его жизни на эти дни – недели – месяцы, не только на общее улучшение душевного состояния, но также и на  более глубокое обновление своего внутреннего мира.
     С этим связана психологически предопределённое ожидание… удивления, ведь  предчувствуется встреча с тем, чего не видел никогда в жизни. И.А. Гончаров, отправившийся в экспедицию секретарём при адмирале Е.В. Путятине на военном фрегате "Паллада", писал  путевые заметки и  в то же время записывал наблюдения лично для себя. Этот талантливый писатель в дальнем плавании не переставал удивляться разнообразию и красоте открывавшихся взгляду картин. Он очень эмоционально писал в своём знаменитом романе «Фрегат Паллада»:  «Что это такое? декорация или действительность? какая местность! Близкие и  дальние  холмы,  один  другого зеленее, покрытые кедровником и множеством других  деревьев  –  нельзя разглядеть каких, толпятся амфитеатром, один над другим.  Нет  ничего  страшного; всё улыбающаяся природа: за холмами, верно, смеющиеся  долины,  поля...». (И. А. Гончаров. "Фрегат "Паллада". Русские в Японии в конце 1853 и в начале 1854 годов. М., т.2, 1976, с. 252) 
Однако не только красоты открываются в дороге, – могут возникать разные трудности, которые могут омрачать впечатления, влиять на настроение. И всё-таки они в целом не могут поколебать положительного влияния  движения по новым местам на самоощущение человека. Об этом образно написал Н.М. Карамзин  в своих «Письмах русского путешественника»: от трудностей в пути «все приятные мысли о путешествии затмились в душе моей… Внутренне проклинал я то беспокойство сердца человеческого, которое влечёт нас от предмета к предмету, от верных удовольствий к неверным, как скоро первые уже не новы, — которое настраивает к мечтам наше воображение и заставляет нас искать радостей в неизвестности будущего!» (Н.М. Карамзин. Избранные сочинения в двух томах. М.-Л., 1964, т. 1, с. 84)
     В поездках человек узнаёт много нового, он получает возможность получения реальной картины жизни других стран, других народов. Он обретает возможность более трезвой, более объективной оценки. Русский драматург Д. Фонвизин  в 1777-1778 гг. предпринял длительное странствие в Германию и Францию. Он писал подробные письма с описанием своих впечатлениями сестре Федосье и графу Н.И. Панину. В одном из писем из Франции он писал: «Мы везде были и часто видели то, чего, не видав глазами, нельзя постигнуть воображением». (Д.И.Фонвизин. Собр. Соч., М.-Л., т.2, 1959, с.419). Человек обогащается новыми знаниями, новыми возможностями сопоставления разных реальностей.
     Любознательный путешественник видит новую цветовую гамму: на севере – необычно светлое небо, на юге – ослепительно яркие краски эелени…  Возможно, он впервые вдруг увидит море или горы, водопад или экзотическую птицу. Он ощущает новые запахи, слышит необычные, непривычные звуки. Даже если он не осознаёт, то всё это в совокупности не только видоизменяет представление об окружающем мире, но и весь механизм видения, восприятия мира в новом для него единстве, в новой гармонии. Взгляд как бы обретает новую свежесть, потому что с глаз, как говорится, снимается «замыленность» – пелена примелькавшихся фигур, красок, тонов, оттенков. Это приводит к обогащению чувственной сферы человека, поскольку утончается его восприимчивость. А уже на этом  меняющемся чувственном основании  развивается способность анализа, сопоставления разных объектов реальности.
     И действительно, при смене обстоятельств, климата, пейзажей,  архитектурных шедевров, при новом общении людей друг с другом на самом деле происходит интеллектуальное совершенствование вдумчивого путешественника. Ещё Леонардо да Винчи высказал по этому поводу умозаключение: «Познание стран мира — украшение и пища человеческих умов» (http://www.wisdoms.ru/126.html).  Смена впечатлений, их накапливание способствует активизации мыслительных процессов, приводит человека к попыткам обобщения увиденного, к анализу и разного рода выводам. Недаром Анатоль Франс констатировал важный, по его мнению, факт: «Иногда один день, проведённый в других местах, дает больше, чем десять лет жизни дома» (http://letter.com.ua/aphorism/travel1)          
     Такое заключение обусловливается  очевидными преимуществами  перемещения в пространстве – с обогащением новыми знаниями, расширением кругозора. И для этого совсем не обязательно ехать в дальние страны –  новые места в родной стране также могут обогатить не только впечатлениями (чувственную сферу), но и информацией (интеллектуальную сферу).
     Особенности воздействия путешествия определяются также тем, что в условиях «перемены мест» не только расширяется географическое пространство, но по-своему уплотняется время, насыщаемое новыми картинами, новыми событиями. Даже недлительное путешествие образует для человека особую жизнь, хоть и ограниченную рамками пространства и времени. В большинстве случаев это  воспринимается не как эпизод  –  а скорее как особая эпоха, отделённая от будней, исполненная других чувств, другой радости. Это чётко выразила Агата Кристи в лаконичной формуле: «Жизнь во время путешествия – это мечта в чистом виде». (http://mudrostvekov.siteedit.ru/putishestvie)
Осуществление мечты создаёт своеобразную светлую лакуну в равномерно текущем потоке  человеческой жизни. И часто во время путешествия рождается чувство праздника, который какое-то время длится, оставляя приятное послевкусие и потом остаётся островом счастья в памяти человека. Если внимательно всмотреться во внутренние процессы, которые происходят  в человеке в связи с отрывом от привычной обстановки, во время смены всех измерений жизненной ситуации,  можно увидеть, что он как бы незаметно освобождается от  собственных стереотипов. Постепенно отвлекаясь от закабаляющих пут ежедневного однообразия, включаясь в новую динамику жизни, человек как бы восстанавливает чистоту своей натуры, своей природы. Об этом хорошо сказал Альбер Камю: «Путешествие как самая великая наука и серьезная наука помогает нам вновь обрести себя» (http://www.foxdesign.ru/aphorism/topic/t_travel.html) . 
     Во время поездки любой человек отрешается от своих каждодневных обязанностей, в конечном счёте, зачастую угнетающих, – и это даёт очень ощутимое расширение спектра  свободы. Дорожные заботы в основном направлены на какие-то свои личные потребности, и  путешественник в большей степени сосредоточен на себе и потому уделяет своей персоне гораздо больше внимания, чем в обыденной жизни.
Кроме того, человек во время странствия отвлекается от общепринятых в его кругу условностей поведения, он  расковывается,  и в результате этого ведёт себя более свободно, более естественно. Человек как бы приближается к своей природе, к своей натуре, освобождаясь от социальных пут. Он становится ближе самому себе. При этом меняется не только его психологическое самоощущение, но также и его имидж. И окружающие его люди (как знакомые, так и новые попутчики) воспринимают и оценивают его в новой обстановке  не так, как он привык, а по-другому. А это, в свою очередь, оказывает обратное воздействие на самоощущение и самооценку человека: как правило, в этих условиях повышается удовлетворённость собой.
И при осуществлении путешествия человеком в большинстве случаев овладевает ощущение радости, иногда даже восторга, что, несомненно, оздоравливает внутренний душевный микроклимат. О таком  приподнятом состоянии души в дороге написал Гоголь в письме В.А.Жуковскому 26 июня 1842 г., из Берлина: «Пишу вам на дороге в Гастейн... Я ничего вам не скажу, что происходит внутри меня, – и о чём говорить? Скажу только, что с каждым днём и часом становится светлей и торжественней в душе моей, что не без цели и значенья были мои поездки, удаленья и отлученья от мира, что совершалось незримо в них воспитанье души моей, что я стал далеко лучше того, каким запечатлелся в священной для меня памяти друзей моих…» (Гоголь Н.В., Полное собрание сочинений. Письма, т. II, М., 1952, с. 183).  Гоголь остро чувствовал и осознавал благотворное обновление души при  расширении жизненного пространства, вызывающие новые импульсы жизни. И его не страшили дорожные перипетии.
     Скорее всего, в дороге Гоголь не только любовался пейзажами и не только грустил, созерцая нищету русских деревень на фоне прекрасной природы. Под мерный стук коляски Гоголь задумывался над своими замыслами, заряжался творческой энергией.
Особый дух путешествия способствует рождению вдохновения у творческих (и даже не очень) личностей.
     Недаром в Германии в средние века художников после окончания обучения у мастера отправляли в путешествие с тем, чтобы они могли обогатиться познанием жизни, впечатлениями от восприятия разнообразия природы и архитектуры,  жизни людей в других условиях, другими типажами и т.д. Так, например, странствовал после учёбы в течение всей жизни по странам Европы  Альбрехт Дюрер. «Двадцати лет от роду Альбрехт Дюрер начал свои странствия по свету. Тогда он покинул родной город почти на четыре года. Сначала, в 1492 году, художник ездил в Кольмар, надеясь увидеть там самого знаменитого в Германии мастера Мартина Шонгауэра и изучить его работы. … В те же годы Дюрер побывал на Верхнем Рейне с его удивительными пейзажами, в швейцарском Базеле – центре тогдашнего книгопечатания и искусства графики, а в 1493 г. – в Страсбурге… Главным же событием в жизни молодого Дюрера стало путешествие в Венецию… В путешествиях он многое открыл для себя». (Елена Рачеева. Альбрехт Дюрер: эпоха нового мышления. – «Истина и жизнь», 2005 г., №12). В переездах Дюрер познавал жизнь и искусство разных местностей.
И русские художники ездили в Италию не только для приобретения навыков живописи, но и для познания  иного мира – красоты природы других мест и совершенного искусства.  Они проникались яркими впечатлениями, что побуждало их создавать  художественные произведения под новым углом зрения, и в них отражались те изменения, которые происходили  в их внутреннем мире в результате путешествий.
     Можно привести множество примеров благотворного влияния странствий на творчество художников, поэтов, музыкантов. Так, известно, что художник Карл Брюллов в 1835 году отправился в путешествие с литературно-художественной экспедицией. «Путешествие Брюллова по Греции и Турции обогатило и расширило его творческий кругозор. Вынесенные из путешествия наблюдения послужили впоследствии постоянным источником, для композиций на восточные темы». (По материалам книги Э.Н. Ацаркиной "БРЮЛЛОВ", М., Изд. «Искусство», 1963).
     Страстный путешественник художник В.В. Верещагин объездил весь мир: много путешествовал по России, был на Кавказе, в Крыму (участвовал в войне с Турцией), на Дунае, проехал по Западной Европе, дважды посетил Туркестан и дважды побывал в Индии, посетил Сирию и Палестину, Кубу, США,  Филиппины, Японию. И, конечно, многие его живописные полотна отразили его разнообразные путевые впечатления,  переживания, а они, свою очередь, основывались на зарисовках и этюдах, которые неутомимый  художник делал во время его длительных поездок.  Он умел по-своему видеть неповторимую красоту новых мест, подмечал своеобразные особенности бытия разных народов. Это определило богатство образов, оригинальность сюжетов, свежесть и широкую гамму красок  его по-своему уникального творчества. 
     Широко известна судьба Поля Гогена, мятежная душа которого жаждала экзотической духовной «подпитки». Время от времени ему надоедала оседлая нищенская жизнь, и он во спасение пускался в дальние странствия по земному шару. Он плавал в Бразилию и Панаму, 7 лет прожил в Перу, а потом поплыл на острова Океании, избороздил Средиземное море, заплывал даже в полярные широты. И в конце концов, его муза обрела настоящее вдохновение на острове Таити – здесь  он нашёл то, что называется свой «планетарный дом». «Гоген купил соломенную хижину в глухой деревушке и принялся за работу. Палитра художника расцвела яркими красками, повторяющими краски тропической зелени, моря, солнца, песка». (По материалам "Художественная галерея. Гоген". 2004 г., №6). Именно здесь, вдали от родной Франции, художник нашёл самого себя как художника: обрёл свои  неповторимые образы,  свои насыщенные краски, чёткие формы и объёмы.
Следует также отметить, что в процессе странствий укрепляется терпимость путешественника к различным укладам жизни, к различным традициям, поскольку при пересечении границ, при посещении больших городов и малых селений разных народов  он наблюдает многообразие образов жизни, своеобразие нравов  и учится находить что-то положительное у всех наций и народностей. Более того, он приобщается к мировой культуре, что даёт ему возможность чувствовать себя  жителем не только своей страны, но и планеты Земля.
     Однако, конечно, не только восторженные впечатления получает путешественник в дороге и на месте пребывания, он погружается в разнообразные жизненные ситуации, и когда-то открывает для себя не совсем приятные стороны жизни, быта, психологии людей других стран. Об этом довольно жёстко написал Д.Фонвизин в одном из своих писем: «Если вы воображали, что мы пленимся чужими краями, то как обманулись! — Со всем тем, я очень рад, что видел чужие края… Много приобрел я пользы от путешествия… Научился я быть снисходительнее к тем недостаткам, которые оскорбляли меня в моем отечестве. Я увидел, что во всякой земле худого гораздо больше, нежели доброго, что люди везде люди, что умные люди везде редки, что дураков везде изобильно и, словом, что наша нация не хуже ни которой и что мы дома можем наслаждаться истинным счастием, за которым нет нужды шататься в чужих краях» ((Д.И.Фонвизин. Собр. Соч., М.-Л., т. 2, 1959, с. 449). Так что в пути человек накапливает неоднозначные впечатления, что создаёт условия для обогащения духовной сферы личности.
     В пути по новым местам человек расширяет границы своего  внутреннего  мира:  его духовный потенциал концентрирует результаты познания прежде незнакомого – как на чувственном, так и на рациональном уровне. «Человек берёт себя с собой, когда он путешествует. Здесь он и выходит за свои пределы, становится богаче полем, лесом, горой», – писал  немецкий социальный философ Эрнст Блох. (http://www.dva-slova.ru/authors).
     Путешественник заостряет глаз и ухо, обретает новый ракурс видения, накапливает сокровища необычных впечатлений и знаний. Его мироощущение преодолевает замкнутость в самом себе, выходит из жёстких рамок, он расковывается, у него расширяется спектр личной свободы  – и в восприятии мира, и в суждениях, и в поведении.  Происходит процесс обновления души, более здоровым душевно вернётся он в родные места, к своей по-новому принимаемой жизни.
     При восприятии привезённых из путешествия фотографий у меня включается  пространственная память:  вижу или ощущаю всё, что было вокруг, и пространство это заполняется не только предметами, но и цветом, и звуками, и солнечным светом, или каплями дождя, и запахами, и даже температурой – теплом или холодом. И я воскресаю в том самом самоощущении, в каком я пребывала где-то там, в сказочном ином мире. И ещё больше даёт своё видео, в которое вкладывается  собственное видение новизны.
А воспоминания будут ещё долгое время питать душу тёплым чувством. И призывать к новым странствиям.


ОЧЕНЬ БЫ ХОТЕЛОСЬ, ЧТОБЫ КТО-НИБУДЬ ПРОЧИТАЛ ЭТИ МОИ СООБРАЖЕНИЯ и добавил упущенные мной моменты.!.